Инстинкт зверя - Страница 60

Там около крайнего подъезда остановила машину, заглушила двигатель и покорно, как ягненок на бойне, сложив руки на руле, стала ждать своей участи.

Они появились почти одновременно. Сначала меня ослепили фары машины, приближающейся спереди по дорожке вдоль дома, а другая машина подъехала сзади.

Обе остановились, фары потухли. Когда мои глаза привыкли к темноте, я осмотрелась. Впереди стоял огромный темный «Лендровер», сзади – светлые «Жигули» шестой модели. Правая передняя дверца «жигуленка» открылась, из нее вышел высокий худощавый мужчина в спортивных брюках и серой майке и пошел в мою сторону, держа в опущенной руке пистолет с длинным глушителем. Спереди тоже хлопнула дверца машины, но я туда уже не смотрела, все мое внимание было направлено на приближающегося уверенной походкой человека с пистолетом. Когда он подошел поближе, я рассмотрела на его лице наглую ухмылку. Встав сбоку в трех шагах от джипа, он направил в мою сторону пушку и негромко скомандовал:

– Ну, выходи, родная.

– А как же бомба? – напомнила я.

– Если не будешь делать глупостей, то она не взорвется, – неуверенно сказал бандит, делая шаг назад, и на всякий случай спрятался за деревом, не переставая целиться мне в голову. Я осторожно открыла дверцу и поставила ноги на асфальт. Затем, слушая глухие удары сердца и ощущая слабость в коленках, встала рядом с джипом и закрыла дверцу. Взрыва не последовало. И на том спасибо.

Сбоку приблизился еще один тип в темных брюках и серой в темноте рубашке с коротким рукавом и остановился в трех метрах от меня.

– Ну, что нам с тобой делать, голуба? – задумчиво спросил он, положив руку на крышу моего джипа. – Уж больно вы прыткие оказались, на свою беду.

– Какие уж есть, – тоскливо вздохнула я, виновато пожав плечами. – Господь нас такими сотворил.

– Не поминай господа всуе, – ревниво нахмурился тип, который, судя по всему, был главным в этой шайке. – Если бы вы сделали все, как мы велели, а не тащили за собой легавых, то сейчас всем бы было хорошо. Но вы все усложнили.

Теперь нам придется тебя убрать.

– А… иначе никак нельзя? – без всякой надежды спросила я. – Я никому ничего не скажу – честное слово.

– Не верю я больше вашим словам, понимаешь? – он поморщился и ударил ладонью по крыше. – Вы, наверное, очень больные люди, по-хорошему не понимаете.

То папаша начал из пушки палить ни с того, ни с сего, то вы «хвост» привели. А ведь мы мирные люди, никого убивать не хотим – это не наше кредо. Отдали бы нам наши деньги – и получили бы свою девчонку. А теперь вот будет два лишних трупа, не считая папашу. И все из-за вашей неуемной, глупой жадности. Я бы на месте твоего начальника со стыда сгорел.

Меня вдруг охватила злость. Это ж надо так все перевернуть с ног на голову! Мы, оказывается, во всем виноваты, а не они, которые, собственно, и затеяли всю эту чехарду с похищением и выкупом, да еще и Василия подстрелили! Тоже мне ангелы невинные нашлись.

– А я бы, на вашем месте, начала молиться о спасении своей подлой душонки, – процедила я.

– О, какие мы грозные! – криво усмехнулся он, подняв брови. – Это ты от страха такую чепуху мелешь? Ну прямо Зоя Космодемьянская – ни больше ни меньше, – он посмотрел на мужчину с пистолетом. – Ладно, Митя, кончай ее и поехали отсюда. Прощай, крошка.

Он небрежно махнул рукой, повернулся и пошел назад к машине. Митя, стоявший около дерева, передернул затвор пистолета. Мне захотелось провалиться сквозь землю, ибо больше укрыться от неминуемой пули было негде. Сердце мое тоскливо сжалось от недоброго предчувствия – что-то подсказывало мне, что вот сейчас, через мгновение, я умру, исчезну навсегда, растворюсь в небытии и больше никогда не смогу ходить по кишащей преступниками земле, наслаждаться своей беспокойной жизнью и пить по утрам холодный Томатный сок.

И до того мне вдруг расхотелось умирать, что горячие слезы побежали по щекам и задрожали коленки. А Митя, этот тупой и безжалостный убийца, уже прицелился мне в лицо и прищурил один глаз, чтобы стрелять наверняка. И в тот момент, когда он нажал на курок, дремлющая во мне пантера окончательно проснулась и сделала головокружительный прыжок. Головокружительный в прямом смысле слова, ибо я, подпрыгнув метра на два вверх, перевернулась в воздухе через голову и приземлилась ногами на крышу джипа. Пуля попала в левое боковое стекло машины, около которого я только что стояла, и, пролетев через салон, вылетела через правое стекло и с визгом вонзилась в стену дома. Не став дожидаться, пока опешивший Митя сообразит, что к чему, и выстрелит еще раз, я спрыгнула с другой стороны джипа в темноту, распласталась на траве и быстро поползла вдоль дома в сторону «Лендровера».

– Стой, курва! – заревел Митя, беспорядочно опустошая обойму в стену дома надо мной, но попасть, естественно, не мог, потому что меня не видел. – Мужики, она сбежала!

Захлопали дверцы, послышался топот, загорелись фары обеих машин, и стало светло, почти как днем. К тому времени я уже доползла до иномарки и затаилась, забравшись в густой куст сирени.

– Где она, Митек? – спросил кто-то около джипа.

– Хрен ее знает! – зло огрызнулся тот. – Где-то там, за кустами!

Наверное, я ее ранил.

Послышался хруст ломаемых веток, кто-то начал продираться сквозь кустарник, бормоча:

– Ну, сука, сейчас я тебя достану! От меня не сбежишь, гадина…

– Что там у вас еще? – раздался совсем близко раздраженный знакомый голос главаря. – Бабу прикончить не можете? Болваны!

– Один момент, Петрович, никуда она не денется! – горячо заверил Митя, шаря за кустами в десяти шагах от меня.